«Я всегда говорил и говорю, что Украина не является врагом России», – сказал в интервью польскому Католическому информагентству (КАИ) Блаженнейший Святослав. На вопрос, что будет дальше, он признаёт, что «будущее Украины будет решено не на поле боя. Его можно решить исключительно в треугольнике: Украина, Россия, Запад. Ибо без России и её согласия будет трудно найти положительное решение для Украины».
Вашему вниманию предлагаем текст интервью Блаженнейшего Святослава для польского агентства КАИ.

 
KAИ: Ситуация в Украине становится всё драматичнее и это несмотря на перемирие, которое выглядит очень хрупким. Как её видит Ваше Блаженство, как Глава УГКЦ?

Блаженнейший Святослав: Ситуация в Украине драматическая, но не трагическая. На нас напали. Это война – нужно говорить открыто! Это не внутренний конфликт, как утверждает российская пропаганда. Двадцать тысяч российских военных находятся на территории Украинского государства, преимущественно в донецком и луганском регионах. Там есть российские танки и другое специализированное оружие. Ежедневно, даже во время перемирия, гибнут люди.
Потери среди населения достигают уже 3 тысяч убитых. Целые украинские сёла были уничтожены. Например, вблизи Луганска существовало село, где проживали лемки, переселены из Лемковщины. Его сравняли с землёй. Систематически разрушается наш край и убивают наше население. Между тем российская сторона упорно утверждает, что это внутренний конфликт, а не нападение со стороны Российской Федерации.
Эту мучительную правду, в результате российской пропаганды, мало кто хочет принять. А потому, что эта война отличается от всех, известных до сих пор. Гибридная война – а именно с такой мы имеем дело – заключается в ведении эффективной войны, прежде всего, в информационной сфере и манипуляции сознанием.

КАИ: А как вы оцениваете отношение Запада?

В том, что дошло до агрессии России в Украине, частично есть вина Европейского Союза, который показал, что он слабый, и не хотел признать, что имеем дело с войной против одного из европейских государств. Если Россия видит, что ЕС и США не хотят адекватно реагировать на ситуацию, то считает, что у неё разрешение на агрессию. Санкции против России стали хорошим шагом, но запоздалым. Высшее время, чтобы Европа почувствовала себя более ответственной. На это нужно надеяться, тем более что Украина поверила в то, что Европа – её союзник. Протесты на киевском Майдане были манифестацией проевропейскости нашей страны.
Мы всегда считали, что Европа построена на ценностях. Теперь возникает вопрос: она способна защищать эти ценности? Знаем, что общество не только строится на ценностях, но ценности надо и уметь защищать. А этого Европа себе уже не осознаёт.

КАИ: А, возможно, это уже прошлое, и нами правит чистый утилитаризм...

Мы становимся перед большим вызовом, потому что если сегодня Европа отдаст Украину в руки России, то вскоре и сама погибнет. Сейчас речь идёт о нашей и вашей свободе! Этот лозунг независимости поляков сегодня стал лозунгом украинцев. То, что сегодня делается с нами, завтра будет делаться с вами. Мы должны говорить о том, как создать механизмы эффективной защиты ценностей, которые декларирует Европа.
Для нас, украинцев, большой болью был факт крушения малайзийского «Боинга», в результате чего погибли почти 300 человек. А разве на Западе через два месяца кто-то ещё об этом говорит и делает из этого соответствующие выводы? Это означает, что Европа забывает о своих жертвах, которые являются жертвами украинского конфликта? Или поступает она в соответствии с системой европейских ценностей? Если Европа об этом забывает, то это означает, что она не сможет соответственно реагировать во имя европейских ценностей. А завтра, возможно, продаст Украину?

КАИ: Нужна ли Украине внешняя военная помощь?

Украина хочет защищаться сама и может защищаться. Здесь мы не нуждаемся в войсках США или других стран НАТО. Мы сами можем справиться, однако при условии, что у нас будет соответствующее оружие. Между тем у украинской армии нет оружия, поскольку армия была целенаправленно дезорганизована во времена правления Виктора Януковича. Для безопасности Европы не нужно строить новые базы НАТО в Западной Европе, надо только помочь Украине защитить себя. А для этого необходима военная техника.

КАИ: Между тем Запад больше верит в мирные мероприятия, чем военные. Имеет ли шанс такой путь в отношении России?

Будущее Украины не будет решаться на поле боя. Его можно решить исключительно в треугольнике: Украина, Россия, Запад. Ибо без России и её согласия будет трудно найти положительное решение для Украины. Россия начала этот конфликт и должна его завершить. Поэтому столь важна дипломатическая деятельность. Рано или поздно война завершается пониманием. Мы должны стремиться к этому, потому что погибают люди. Россия также очень много теряет. Эта ситуация может стать катализатором важных внутренних преобразований в России. Кремль должен это осознать.
Я всегда говорил и говорю, что Украина не является врагом России. Мы, украинцы, не понимаем, почему Россия нас атакует. Говорят, что мы – враждебное государство. Это не имеет ничего общего с правдой.
Украина ищет диалога и партнёрства, особенно в сфере культуры. Жители юга и востока страны имеют своих близких, родственников и друзей по всей России. Для них эта агрессия очень болезненна. Для обоих обществ: украинского и российского.

КАИ: Но дипломатия превыше всего...

Если не дипломатия, то остается война. Но все хотят её избежать, Россия тоже.

КАИ: Россия?

Я так считаю и хочу в это верить...

КАИ: Какие надежды связывают украинцы с избранием Дональда Туска, который в декабре займёт пост главы Европейского Совета?

Уже говорят, что одним из самых опасных лиц для России в Европейском Союзе является Дональд Туск. Приветствую Польшу и лично господина Туска.

КАИ: Какого развития событий в Украине ожидает Ваше Блаженство?

Этого никто не знает, и я тоже. Одно я бы хотел подчеркнуть. Внешняя агрессия влечёт утверждение украинской народной идентичности. Сегодня в ней признаются и те, кто раньше определял свою идентичность абсолютно иначе.
Сегодня украинским народом стали почти все, независимо от этнического происхождения, политической или религиозной ориентации. Отличное этническое происхождение – особенно на востоке – привело к тому, что люди там не чувствовали сильной украинской идентичности. Сегодня этническое происхождение теряет своё значение, а формируется народ в гражданском смысле: «Я – украинец, поскольку идентифицирую себя  со своей украинской родиной, независимо от того, на каком языке разговариваю или в какой церкви молюсь». Люди начинают понимать, что Украина – их государство, а её независимость и целостность является необходимым элементом их будущего.

КАИ: А какие примеры?

Хотя бы Мариуполь, крупнейший порт на Азовском море. Три месяца назад на местном референдуме большая часть жителей голосовала за провозглашение автономной Донецкой Народной Республики. Но когда они увидели приближение российских танков, то для них это был такой шок, что Мариуполь стал крепостью украинской идентичности.

КАИ: Так кто такие сепаратисты?

Настоящих сепаратистов в Украине очень мало. Восемьдесят процентов из них пришло из России, а лишь двадцать – местные. Среди них есть люди, которые были отвергнуты на обочину властью Украины, а также криминальные элементы.

КАИ: Важным элементом в формировании национального сознания является также религиозная вера. В Украине есть разные Церкви, а часть православия зависима от Московского патриархата.

Украина всегда была территорией, на которой возникали конфликты на религиозной почве. Но сегодня такого нет. Религиозные общины действуют как одно целое - даже Украинская Православная Церковь Московского патриархата. Эта Церковь имеет нового Главу - Митрополита Киевского Онуфрия. Посмотрим, каким образом он будет строить отношения с Москвой, а с другой стороны – с независимой Украинской державой. Важно, что первым актом Синода этой Церкви после выбора нового главы был призыв прекратить огонь, направленный ко всем сторонам. Это важно.
Хорошая атмосфера царит в рамках Всеукраинского Совета Церквей. В важнейших делах мы едины. Не только на словах, но и в действиях. Все Церкви действуют в интересах свободной Украины, помогают армии.

КАИ: Каким образом?

В приходах – греко-католических и других – собирают деньги на нужды армии. Это необходимо, поскольку команда Януковича провела дальновидное уничтожение армии. Собирают все Церкви, включая Московского патриархата. Они поддерживают тех, кто защищает общую родину.
Мы покупаем не оружие, а каски, бронежилеты, лекарства, повязки, продукты питания и т. д. Деньги на это собираем в приходах.
Церкви помогают также в организации медицинской помощи и помогают беженцам из территорий, где продолжаются бои. Мы предоставляем непосредственную опеку, ищем помещение, стараемся помочь в интеграции в новой среде и найти работу. Кроме того, наша Церковь, как и другие, отсылает капелланов на фронт.

КАИ: Сколько греко-католических капелланов сопровождает военных?

Сегодня двадцать пять. Если бригада из Галичины едет на восток, то со своим священником.

КАИ: Греко-Католическая Церковь также представляет украинское дело за границей?

Важный элемент миссии Церкви – забота об истине. Недавно я направил главам международных епископских конференций и международных организаций, включая ОБСЕ и ООН, письмо, в котором объяснил ситуацию в Украине. Его получили также православные Церкви и лидеры других религий. Это был ответ на разосланное ранее письмо Московского патриархата, где ситуация в Украине была представлена как «религиозная война». Можно было прочитать, что «униаты» и «раскольники» убивают православных. А в это время отношения между Церквами в Украине были такими мирными, как никогда раньше. Я не мог молчать!

КАИ: Как в этом контексте можно расценивать позицию Патриарха Кирилла и Русской Православной Церкви? Возможно, он стоит на распутье между страхом перед Путиным и боязнью потерять верующих в Украине?

На тему отношений Патриарха с Президентом России я не буду говорить. В общем, иерархия Русской Православной Церкви остаётся под влиянием государственной пропаганды России и переносит её на религиозный уровень. Это очень опасно.

КАИ: Следует ли в этом контексте понимать концепцию «русского мира», провозглашённую Патриархом Кириллом и означающую призвание России к духовному руководству в мире славянских православных стран?

Концепция «русского мира» упала вместе с агрессией на Украине. Это не имеет ничего общего с «духовным руководством». Сейчас Патриархат говорит об исторической Руси. И таким образом пытается оправдать принадлежность к «исторической Руси» тех территорий, в которых заинтересована Россия в силу своего геополитического интереса.
Если один из представителей христианской Церкви вместо того, чтобы быть апостолом любви, мира и сочетания, начинает быть проповедником ненависти, то смущает народы и нападает на религиозный мир, который есть в Украине.

 КАИ: Может ли нынешняя ситуация привести к объединению трёх православных церквей в Украине? И таким образом к освобождению той, что остаётся под влиянием Москвы?

Верующие каждой из этих трёх Церквей: Московского патриархата, Киевского патриархата и Украинской Автокефальной Православной Церкви потребовали от своих священников примирения и единства.
Напомним, что каждая из трёх православных церквей в этой стране декларирует себя как автокефальная, но только одну признаёт мировое православие: Украинскую Православную Церковь (УПЦ МП). Российская агрессия вызвала кризис в лоне этой Церкви. Знаю, что для братьев и сестёр из этой Церкви важно сохранить её в целости, однако это может быть нелегко.

КАИ: Актуальна ли в дальнейшем концепция, которую сформулировал кардинал Любомир Гузар, что после получения статуса патриархата для УГКЦ вокруг неё может родиться движение сочетания восточного христианства?

Больше всего я бы хотел, чтобы это дошло до сознания православных. Установка патриархата для УГКЦ не является «нападением» на московское православие или Константинополь. Мы хотим, чтобы наш будущий патриархат имел экуменическое измерение и был открыт другим. В конце концов, мы все детьми того же Крещения св. Владимира.

КАИ: А чувствует ли Ваше Блаженство достаточную солидарность со стороны европейских Церквей?

Солидарность Церквей чрезвычайная. Здесь я хотел бы особо поблагодарить Католическую Церковь в Польше. Как епископов, так и верующих, тех, кто молится и постится в намерении Украины. Важна также и гуманитарная помощь.

КАИ: Достаточно ли её? Что можно было бы ещё сделать?

Большой проблемой являются беженцы из районов, охваченных войной. Украинское общество не может помочь им в достаточной степени.
Поэтому большая просьба к полякам, чтобы передавали другим правду о том, что происходит в Украине. Информационная война, которую ведёт Россия, чрезвычайно опасна. Если Запад подвергнется дезинформации, то последствия будут трагическими.

КАИ: Каким Ваше Блаженство видит будущее?

В принципе, я оптимист. Оптимизмом наполняют меня трансформации, которые переживает украинское общество в различных сферах: политической, военной, социальной и т. п. Столь положительных изменений Украина не переживала на протяжении 23 лет независимости. Мы перестали быть аморфным постсоветским государством. Переживаем родовые муки, которые приносят страдания, но дают надежду на новую жизнь. Этот процесс уже не под силу уничтожить российским танкам. Как христиане, мы верим в Бога, который есть Господь истории, в Его руках судьба всех народов. Верю, что Бог благословит усилия общества, которое обороняется, возрождается и идёт за голосом Евангелия.
Помните, что ни одна война не длится вечно. И этот конфликт закончится. Как Главы Церквей, мы должны иметь видение будущего. Президенты, генералы и их концепции меняются, а Церкви и народы остаются. Перед Церквами в Украине стоит вопрос: за какое будущее Украины и той части Европы мы выступаем как христиане?

КАИ: Совершается ли моральная революция, которая началась на киевском Майдане?

Киевский Майдан, в широком смысле этого понятия, ещё не закончился. Наша революция моральная и поиск достоинства человека переходит в новую фазу. Для революций характерно измерение трагическое, но также и величественное
Как я уже говорил, есть три фактора, которые мы можем определить в нашей актуальной ситуации: Украина, Россия и Запад. Известный арабский философ и врач средневековья Авиценна говорил, что врач, который приходит к больному, должен учитывать три фактора: болезнь, личность больного и врача. Авиценна отмечал: если больной будет на стороне врача, то они вместе преодолеют болезни.

Перевод: «Католический Обозреватель»