«Мы сидим в ZOOM». Как коронавирус меняет УГКЦ: интервью с Блаженнейшим Святославом

Потом – освободила их от Исповеди и Причастия, правда, с оговоркой: если человек придёт, то ему отказать не смогут. И, наконец, перевела богослужения из храмов в онлайн.

В случае развития негативного сценария с коронавирусом в УГКЦ пообещали передать свои храмы медикам, чтобы священники вместе с врачами могли спасать людей. Вчера Патриарший дом во Львове – резиденция главы УГКЦ – принял на поселение больше десяти первых медиков из больницы, которые после недельного дежурства будут проходить там обсервацию.

Сложно ли большой церкви (5,5 млн прихожан) в сжатые сроки полностью перестроить свою работу, на каких платформах теперь происходит общение и почему не надо бояться кризиса: LIGA.net поговорила с Предстоятелем УГКЦ Святославом (Шевчуком).

– Все мы видим, что сейчас происходит в Лавре, где коронавирусом заразились до сотни человек и есть умершие. В УПЦ (МП) до последнего отрицали опасность коронавируса и свою ответственность, продолжали служения и настаивали, что пандемия – это «плата за грехи» и надо «ходить в храмы, молиться». А у вас есть это понимание?

– Ещё до того, как эпидемия началась в Украине, мы изучали этот вопрос на примере нашей церкви в других странах мира: Италии, США, Великобритании, Франции, Испании. Так мы сразу начали понимать, что это очень серьёзно.

Самой большой проблемой общества мне сейчас кажется именно то, что люди не до конца понимают всю глубину опасности. Кто-то думает, что это страшилки, кто-то хочет заработать себе дивиденды. Но на самом деле перед этим вирусом человек не имеет средств защиты или борьбы. Все наши дискуссии, разговоры и мысли о том, как перевести церковь в карантин.

Очевидно, что коронавирус перед всеми нами ставит очень непростые вызовы и задачи. Пандемия затронет многие сферы жизни человека, не только веру. Мы как церковь понимаем, что должны научиться быстро реагировать на эти угрозы, видоизменяя, если надо, наш образ религиозной жизни в условиях пандемии.

– Это сложно? Для церкви с общепринятыми обрядами и традициями?

– Это не просто. Думаю, это для многих непросто. Нужно понять, что для нас привычка, обычай, а в чём существенный элемент проявления нашей веры. Отделять главное от второстепенного. В принципе, как только были введены карантинные нормы, мы сразу приняли распоряжение, как надо. Конечно, дать указания очень просто.

– А выполнить? Особенно на местах?

– Выполнить... Я бы сказал больше: научиться жить по-новому. Но знаете, что я теперь наблюдаю? Очевидно, все наши богослужения теперь доступны только в онлайн-режиме.

Но есть другой положительный опыт, который мы получили на карантине: это поиск интенсивного общения. Ведь церковь – это не только ритуалы и богослужения. Церковь – это общение, сопричастность, единение людей. Когда мы не можем физически присутствовать в храме, приходится искать другие способы это делать. У нас уже появился целый ряд неологизмов. Например, «ZOOMные дни».

Мы начали очень много общаться, интенсивность контактов возросла в десятки раз. Так вот, ZOOMные дни – это дни, когда мы часами напролет сидим, общаясь со священниками, а священники, в свою очередь, – с людьми. Этого ZOOM-контакта все с большим нетерпением ждут.

– Такой онлайн-контакт, по большому счёту, возможен только в больших городах, в Киеве. В сёлах какой может быть ZOOM?

– Что, как я почувствовал, не всегда умеют наши священники, особенно когда речь идёт о маленьких приходах, – это организовать онлайн-трансляцию. Это самое сложное. У многих, и правда, нет интернета, не всегда люди дом могут подключиться. И здесь очень помогают дети и внуки. В последние недели был просто бум ликбеза: как пользоваться гаджетами и интернетом. И многие открыли для себя, что интернет может быть не только центром греха или развлечений, но и пространством для встречи с Богом, совместной молитвы.

– Перед усилением карантина и вы как глава УГКЦ, и предстоятель ПЦУ Епифаний встречались с президентом Зеленским. О чём говорили? Ставил ли он какие-то условия: вы делаете, как я сказал, или прикроем церкви?

– Языка ультиматума не было. Президент рассказал о тех вызовах, которые стоят перед Украиной: мы должны сделать всё, чтобы защитить наших людей, объяснить им, что делает санитарная служба и как себя вести. Мы говорили и о том, как не допустить вспышки коронавируса в церквях. Ведь каждый раз, когда собирается большое количество людей, существует опасность.

Со своей стороны, мне удалось убедить президента не совершать ошибку и не закрывать церкви. Потому что в некоторых странах именно государство административным решением останавливало богослужения в храмах, и этим они только усилили панику.

Мы решили, что богослужения в храмах будут. Но только с целью их онлайн-трансляции. Мы вообще такой способ давно практикуем, шесть лет работает наше «Живое телевидение».

Это было принципиальное решение: со стороны власти не будет прекращения богослужения.

Но! Здесь начинается другая огромная часть ответственности, что ложится на церкви и религиозные организации: как донести до людей новый способ участия в богослужениях.

– В результате ПЦУ и УГКЦ, пусть и не без огрех, пытается выполнять свою часть договорённостей с властью. Но есть УПЦ МП, монастыри которой стали рассадниками коронавируса, а эта церковь всё ещё зовёт прихожан на свои дворы на Пасху.

– Если в сознании наших людей отложится память о церкви как об опасной среде для здоровья и жизни, это будет очень плохой новостью для церкви на будущее. Очень плохой. Возможно, некоторые служители до конца этого не осознают. Но наш призыв к людям – выполнять правила карантина не потому, что их заставили, а потому, что это нужно. Не принуждение, а убеждение. И вот вся наша пастырская забота теперь в большей степени на это направлена.

– И всё же. Мы переговорили с различными конфессиями, они пытаются уравновесить карантинные мероприятия со своими обрядами. Все, кроме Московского патриархата. Возникает ощущение, что есть украинские церкви, а есть – филиал РПЦ в Украине.

– Ну, я здесь не могу ничего ни опровергнуть, ни подтвердить. Потому что не знаю. Но есть такое ощущение, что очень многие верующие не до конца понимают, как можно использовать современные способы общения, в том числе онлайн. Возможно, они думают, что если онлайн – это не по-настоящему. Наш Бог живой, а не онлайн. Бог везде. Его не больше в храме, чем у тебя дома. Для Бога нет социальной дистанции.

Очевидно, чувствительность прихожан разных конфессий – разная. Я не могу комментировать, как чувствуют себя верующие УПЦ в единстве с Московским патриархатом. Возможно, надо, чтобы сами служители ещё обрели большее доверие к новым способам общения с людьми и отметили этот большой потенциал.

– Говорят, в ПЦУ среди иерархов были противники жёсткого карантина. Они ратовали за обрядность и установленный ход вещей, и с ними пришлось искать компромисс. А как это происходило у вас? Были ли у вас такие протестные настроения в церкви?

– Я не услышал из уст ни одного владыки предложений поставить богослужебные практики выше жизни. Как говорил Христос, суббота – для человека, а не человек – для субботы. Мне кажется, такой заинтересованности вероучением церкви, молитвы, духовной жизнью, как в эти дни, наверное, не было со времён выхода нашей церкви из подполья.

– Как вы доносите это священникам в отдалённых городах и сёлах? Что вы будете делать, если там не будут соблюдать карантин на Пасху. Есть ли такой риск?

– Священники и прихожане бывают разными. Осознание уровня опасности тоже может быть медленным. Но мы ни со стороны иерархов, ни среди духовенства не видели сопротивления карантину. Наоборот, все наши решения были в помощь священникам: как это сделать.

– Вы знакомы с критикой, которую вызвало видео – из него даже мемы сделали, – где на заднем дворе храма УГКЦ причащают прихожан с одной ложечки?

– Эта ложечка должна быть дезинфицирована. Наша задача – делать всё безопасно.

– Да. Если это делать. На этом видео дезинфекции не было.

– Мы каждый день объясняем священникам новые правила. Мы усилили нашу просветительскую деятельность. Если говорить о нашем епископате и священниках, я хочу их поблагодарить. Такого отклика и послушания, как наши люди показали в своей церкви, мы ещё никогда не видели. Но надо ещё поработать, донести до каждого.

Епископ должен помочь священнику совершать служение. Священник должен помочь людям правильно переживать карантин, укреплять веру в обстоятельствах эпидемии.

– Во вторник вышел опрос социологов «Рейтинга». 85% украинцев сказали, что не пойдут в церковь на Пасху, 4% хотят пойти на богослужение, 7% – освящать корзину. И больше всего тех, кто намерен принять в этом участие, среди УПЦ МП и УГКЦ.

– Я не хочу комментировать эту статистику. Но я благодарен, что есть 85%. Это сознательные люди. Я был бы очень рад, если бы среди 85% было как можно больше верующих нашей церкви. Мы в каждом обращении стараемся не только объяснить людям, почему нужно оставаться дома и как дома молиться, но даже готовы зайти в каждый двор для освящения их пасхальных корзин, помогая им не выходить из дома.

Это трудно. Люди ещё до конца не могут это перенести. Возможно, это самая странная Пасха в новой истории нашей церкви, самая необычная. Мы тоже учимся: как достучаться до людей, как донести информацию. Поверьте, если бы мы Пасху праздновали в начале карантина, у нас была бы совсем другая картина. А благодаря тому, что у нас был почти месяц, мы многих успели убедить, объяснить и научить. Оставайтесь дома.

– Рано или поздно (взгляды власти и учёных на сроки сильно отличаются) карантин закончится. Как время, проведённое онлайн, изменит церковь и религию? Может быть такое, что некоторые обряды окончательно закрепятся в онлайне?

– Я думаю, до конца предвидеть почти невозможно. Но мы уже стали другими – это точно. В церкви формируется совершенно новый уровень общения, которого люди будут ждать и дальше. Я просто удивляюсь изобретательности священников: как они ищут различные способы держать контакт с людьми, выходить к ним на встречи, не нарушая условий карантина. Например, в понедельник у меня была ZOOM-конференция с нашими священниками из Центральной и Западной Европы, до этого – с духовенством из Испании.

Все однозначно говорили, что интенсивность общения резко возросла. Люди нуждаются в том, чтобы свой страх превратить в рациональный ответ. Многие наши, как их называют, заробитчане в Европе остались без работы и средств к существованию, почти на улице. Люди, которые кормили семьи здесь и были крупнейшими инвесторами Украины, теперь ищут возможности бесплатно пообедать. И кто-то должен им в этом помочь.

Мы уже сегодня пытаемся отвечать на эти базовые потребности людей. У нас работает антикризисный центр, который координирует все инициативы. Мы в постоянном контакте с органами власти, санитарной и социальными службами. Мы хотим быть рядом с людьми.

Перестраиваться для многих непросто. Нужно понять, что для нас привычка, обычай, а в чём – существенный элемент проявления нашей веры. Отделять главное от второстепенного.

– Смогут ли все церкви адаптироваться к новым реалиям?

– Это уже вопрос на будущее. Мы все должны быстро учиться. Разбирать, что для нас главное, а что второстепенное. Что существенно, и мы никогда этого не должны потерять, а что – дополнительное, и мы это можем видоизменить. Может, это и некоторые обряды?

Но есть базовые фундаментальные вещи: достоинство человека и его жизни, солидарность. Мы сами в одиночку не выживем. Мы сами по одному эту пандемию не пережили бы. Мы сможем её пережить, сможем выстоять только тогда, когда будем вместе.

– Санитарные службы и инфекционисты с вами сейчас могли бы поспорить.

– Здесь речь не идет о социальных контактах. Солидарность – это гораздо глубже. Это то, как нам вместе думать и вместе действовать. Как это было, например, на Майдане. Эта солидарность поможет связать воедино всех разрозненных лыдей, что закрылись на карантин по домам. Знаете, что мне наши отцы сказали? Такой мобилизации, единства общин, как сейчас, мы давно не испытывали. Мы, как никогда, вместе.

Миряне начинают выступать как активные члены сообщества. Помогают своим священникам: «Отец, вы не так камеру выставили, вы не очень хорошо организовали, а надо вот так»... Как сделать онлайн-трансляцию доступнее, какую социальную сеть лучше использовать, Facebook или YouTube. Я сам так многому научился! Не надо избегать изменений.

– То есть вы смотрите на карантин как на повод меняться?

– Всякий кризис – это шанс. Слово «кризис» с греческого означает момент выбора, это как перепутье. Ты должен сделать выбор. Не можешь его сделать, а именно должен. Убежать или избежать не получится. Сегодня нам всем нужно сделать правильный выбор.

ua-news.liga.net