«Никогда так ярко не проявляется идентичность украинцев, как во время визита духовных лидеров», – Блаженнейший Святослав

суббота, 15 января 2022, 19:16
Здесь проявляется и наша готовность вместе молиться, даже если приходится для этого преодолевать сотни километров, и открытость, и гостеприимство. Это происходит не так часто, но эти визиты и запоминаются, и переосмысливаются – как обществом в целом, так и клиром, и учёными.

Вероятно, 2022 год тоже будет годом интересной встречи. В Украину из Апостольской столицы должен приехать Папа Римский Франциск. Прогнозируем, что этот визит будет отличаться от того, что совершил покойный Иоанн Павел II. За двадцать лет многое изменилось, мы многое поняли о себе, религиозное сознание украинцев сегодня более зрелое. Но визит первого лица – это всегда геополитика. И начинается он задолго до того, как назначена дата. Поэтому встречу с Предстоятелем Украинской Греко-Католической Церкви Блаженнейшим Святославом мы начали темой предстоящего визита.

 

СВЯТОЙ ОТЕЦ ОЧЕНЬ ХОРОШО ИНФОРМИРОВАН О ТОМ,

ЧТО ПРОИСХОДИТ В УКРАИНЕ

– Ваше Блаженство, недавно Апостольский нунций снова подтвердил, что летом ожидается приезд Папы Франциска. Одновременно готовится встреча Святейшего Отца с Патриархом Кириллом, который вряд ли бы пошёл на это без согласования с Путиным. В этой связи – вопросы. Нужна ли такая встреча Святому Престолу, если движения Кирилла – лишь часть внешнеполитических маневров Путина. Чего может хотеть Кирилл в этой встрече от Рима?

– Видите, из всего, что вы спрашиваете, многого мы не знаем. Во-первых, мы не знаем, как и когда состоится вторая (по счёту) встреча между Папой Франциском и Патриархом Кириллом. Мы не знаем, как и когда состоится визит Святейшего Отца в Украину. (Хотелось, чтобы он состоялся как можно скорее, возможно, даже в этом году). Поэтому мы можем лишь гипотетически размышлять об этих возможностях и событиях.

Я думаю, что любая встреча полезна, поэтому очередная встреча Папы Франциска и Патриарха Кирилла сама по себе была бы хорошей, по-моему. Абстрагируясь от того, насколько, скажем так, другая сторона свободна-несвободна в своих сугубо религиозных соображениях или общениях, встреча – это сегодня едва ли не единственный инструмент для того, чтобы избежать конфронтации. Встреча или диалог – единственная альтернатива для войны. Если мы сегодня действительно хотим, чтобы в мире среди христиан мы двигались по пути примирения, снижения наших различных напряжений, конфронтаций, этого нельзя до конца понять, не разговаривая между собой. Если мы, например, сравним интенсивность встреч Папы Франциска с руководителями других Церквей, с тем же Вселенским Патриархом Варфоломеем, для них встречи – это рабочий момент. Его Всесвятость Патриарх Варфоломей бывает в Риме по несколько раз в год, и это уже не какое-то чрезвычайное событие. Это инструмент, способ общаться, выстраивать какие-либо общие действия. Напомним, в этом году плодом такого экуменического общения была декларация между Папой Франциском, Вселенским Патриархом и главой Англиканской Церкви архиепископом Кентерберийским по экологии и защите окружающей среды. Это был очень мощный месседж и призыв.

До этого времени со стороны Московского патриархата всегда было предубеждение к таким встречам, мы видим, что постоянно выдвигались какие-то условия – сначала одно, второе, третье должно произойти, чтобы оно состоялось. Я думаю, что такого типа, я бы сказал, тактика постепенно начинает отходить на задний план. И потому я думаю, что хорошо, если такие встречи будут проходить.

– Папа не перейдёт красные линии в разговоре об Украине?

– Не думаю. Святейший Отец очень хорошо информирован о том, что происходит в Украине, мы имеем очень интенсивное общение с ним лично и, скажем, с дипломатическими структурами Апостольской столицы. И я бы не боялся, что кто-то может инструментализировать эту встречу к какой-то узко политической цели. Мы не знаем, какая будет повестка дня, но я бы надеялся, даже хотел, чтобы тема Украины не была пропущена, потому что эта тема сегодня находится в центре внимания всего мирового сообщества. Здесь, в Украине, мы затрагиваем такие нервы международного права и многих других отношений, которые невозможно обойти. Меня беспокоило, что до недавнего времени наша война на Донбассе превращалась в молчаливую войну, о ней перестали писать газеты, это уже больше не было новостью в таком журналистском смысле этого слова. Единственный, кто об этом постоянно вспоминал, – это был Папа Франциск, при разных случаях. И я помню, после каждого такого провозглашения молитвы за мир в Украине многие журналисты потом меня разыскивали и спрашивали: объясните, почему Папа об этом вспоминает, что там у вас в Украине происходит? И это дало нам возможность ломать это молчание, которое было специально навязано. А со стороны Апостольской столицы было постоянное внимание к нашей боли, нашим потребностям, в частности по гуманитарным вопросам, по вопросу освобождения заложников, военнопленных, политических заключённых, – то есть это были темы, которые постоянно стояли на повестке дня. Очевидно, что церковная дипломатия носит немного иной характер, чем светская дипломатия, цель церковной дипломатии – всегда миротворческая миссия.

– Так вы думаете, что заблудший брат с Чистых прудов услышит слова Папы?

– Не знаю, но думаю, что даже с воспитательной целью такая встреча будет хороша. Помните, как после предыдущей встречи в Гаване даже внутри Русской Православной Церкви были очень критические высказывания в сторону патриарха, а некоторые епископы, в том числе даже на территории Украины, публично отказывались поминать в Божественной Литургии патриарха, – это очень серьёзный жест. Но тем не менее, ничего удивительного не произошло. Я думаю, что вторая встреча только подтвердит, что нам между собой нужно и в Украине встречаться. Она будет иметь, я бы сказал, воспитательную цель и покажет хороший пример общения, которое мы можем строить и на нашем локальном уровне.

Поэтому говорить надо со всеми, кто готов слушать, и думаю, что это единственная альтернатива тому, что мы называем конфронтацией.

– У кого-то из российских наблюдателей было замечание: мол, Кирилл хочет встретиться с Папой потому, что эти контакты перетянула на себя Вселенская патриархия. Как вы это прокомментируете?

– Я не знаю, не могу вам сказать, но видите, как хороший пример всё же завоёвывает сердца, поэтому пусть побольше будет таких встреч. Ибо, если мы между собой встречаемся, то ломаем стены предубеждения, стены какого-то разделения, и я просто верю, что диалог возможен и нужен.

 

ПРЕДСТАВЬТЕ, КАКОЙ БУДЕТ ШОК ДЛЯ МНОГИХ, ЕСЛИ ПАПА ЗАХОЧЕТ

ПОСЕТИТЬ РОМОВ В КИЕВЕ

– Как будет формироваться программа для приезда Папы Франциска в Украину?

– Мы ещё не знаем, есть очень много, скажем так, неизвестного. Но мы вместе с римско-католическим епископатом вспоминали, как формировалась повестка дня визита Папы Иоанна Павла II. Ибо мы понимаем, что любые последующие визиты будут оцениваться уровнем предыдущих. И здесь нужно понимать, что визит Папы отличается от визитов глав светских государств, визит Папы – это всегда паломничество, иногда мы упускаем из виду его полное название – Апостольский визит.

Я помню, когда Папа Иоанн Павел II приехал в Киев, он сказал: я паломник мира. Он приехал как паломник поклониться святыням этой земли, колыбели христианства во всей Восточной Европе. И своим визитом Папа привозит внимание и молитву всего сообщества, Вселенской Церкви со всего мира. Вместе с ним приезжает очень много разных лиц, которые начинают интересоваться, что это за страна, что за народ, к которым Папа поехал. Я вспоминаю, что накануне визита Иоанна Павла II (я был преподавателем богословия в Католическом университете, вице-ректором семинарии) у нас были двухдневные международные конференции в Риме: в Папском григорианском университете и Папском восточном институте, – потому что мировая интеллектуальная элита хотела услышать, что это за Церковь в Украине, Римско-Католическая, Греко-Католическая, почему Папа туда едет, каково это постсоветское общество. Поэтому всегда такое духовное событие очень полезно. Оно потом плодоносит на протяжении многих лет, и это привлечение внимания к нам, признание нашей субъектности, государственности, суверенности, независимости – то, что так нужно нам сейчас, на этом этапе нашего государственного национального бытия.

Следующим аспектом визита Иоанна Павла II было то, что Папа приехал не только к католикам, Папа приехал ко всей Украине. Мы помним, что была встреча с Всеукраинским советом Церквей, была встреча с деятелями науки, культуры, интеллектуалами Украины. То есть был диалог на очень глубоком и высоком уровне. Тогда даже те, кто, возможно, не верили в Бога или не считали себя членами нашей Церкви, действительно восприняли Папу огромным моральным авторитетом. Назвали Иоанна Павла II величайшим гуманистом ХХ века. Его фигура, его месседжи, которые он привёз, вызвали колоссальный интерес.

Я в 2021 году вернулся к проповедям, речам Папы, потому что это было двадцатилетие визита. Я просто вдохновился ещё раз, читая их. Папа, обращаясь к политикам, деятелям культуры, даже к нашим тогдашним неоолигархам, говорил такие пророческие слова, и если бы тогда они его услышали и действительно, скажем так, следовали его указаниям, возможно, Украина была бы сегодня совсем другой.

Папа Иоанн Павел ІІ чувствовал своей личной миссией задачу залечить раны, в частности те, что ещё болели у европейских народов после Второй мировой войны. И вот он пытался этот бальзам взаимного прощения излить в тело украинского народа. К примеру, он посетил в Киеве Бабий Яр, Быковню, жертв сталинских репрессий. Он посетил мемориальные места во Львове, много говорил на тему польско-украинского примирения. В том контексте, помню, как в начале Литургии мой предшественник Блаженнейший Любомир Гузар перед Папой извинился перед всеми народами, кому украинцы на протяжении своей истории нанесли обиды или раны. Это был момент исцеления памяти. Но это было что-то очень присущее именно Папе Иоанну Павлу ІІ.

Папа Франциск имеет другую чувствительность, он имеет сочувствие к маргинализированным, бедным, отвергнутым. Например, когда он приезжал в Словакию, то захотел посетить ромское поселение в Кошице, чтобы показать особое внимание к тем, кого общество маргинализирует. Вы представьте себе, какой будет шок для многих, если Папа захочет посетить ромов в Киеве. Но это характерно для личности Папы Франциска.

У Папы особое отношение к проблемам экологии. Мы уже вспоминали сегодня вопросы ран войны, которые ныне переживает Украина – не знаю, возможно, Папа захочет поехать на восток страны. Посмотрим, какие будут просьбы Святейшего Отца. Но, видите ли, личная чувствительность сегодняшнего Вселенского Архиерея созвучна нашим болям и страданиям, которые сейчас терит украинский народ.

– Дату визита ещё не определили?

– Мы хотели знать уже, потому что я тоже, общаясь в Ватикане, подчеркивал, что мы в Украине хотим поскорее узнать, для того чтобы лучше подготовиться. Потому что Украина – это огромное государство с многочисленным населением, с огромными просторами, и чтобы хорошо подготовить все эти события, нам нужно время. На сегодняшний день ничего вам не могу сказать, потому что даты не определены, визит пока не анонсирован. Но мы учитываем все эти моменты, акценты. Надеемся, что у нас будет общий оргкомитет с Римско-Католической Церковью и мы постараемся подготовить этот визит, чтобы он состоялся как можно лучше.

– Папа продолжает жить не во дворце, а в доме Святой Марты?

– Да.

– Ходит в кроссовках?

– У него такая особенная обувь с супинаторами, и некоторым кажется, что это кроссовки, но это ортопедическая обувь.

– О католиках в мире. Могу ошибаться, но у меня создалось впечатление, что очень заметным скандалом в прошлом году стало то, что немецкие священники вопреки воле Святого Престола заявили, что они будут благословлять ЛГБТ-браки. Есть ли финал у этой ситуации, которой предрекали судьбу почти второй реформации?

– Нет никаких, я бы сказал, апокалиптических сценариев. Очевидно, что по запросу епископатов разных стран Конгрегация доктрины веры издала разъяснения на тему таких благословений, и была чётко очерчена неизменная позиция Католической Церкви относительно того, что супруги, которые могут получить Таинство венчания в Церкви – это брак между мужчиной и женщиной, и здесь Церковь не имеет власти что-либо иного сказать, потому что такой брак установила не Церковь, не человек, а союз мужчины и женщины установил сам Творец. И в церковных категориях мышления, в частности Католической Церкви, есть понятие Божьего права и человеческого права. То есть то, что было установлено Церковью, например, календарь или другие вещи, это можно изменять в соответствии с обстоятельствами, с потребностями. А то, что было установлено Богом, нельзя изменить.

Помню ещё одну дискуссию. Я был тогда студентом в Риме. Некоторые прогрессисты, как мы их тогда называли, реинтерпретировали уже определённые жесты Иисуса Христа на Тайной вечере, и говорили: ну, знаете, может, сегодня не стоит на Евхаристии употреблять хлеб и вино, потому что для многих культур это не традиционные продукты, можно брать рис, какую-нибудь другую пищу, характерную для определённого народа и его культуры. И тогда этот запрос был, помню, тоже в Конгрегацию доктрины веры – как поступать: возможно ли употреблять такой-то элемент для служения этого Таинства и будет ли Таинство действительно.

И ответ был очень чёткий и ясный. Нет, потому что это Христос взял хлеб и вино и, давая хлеб, сказал: «Это есть Тело Моё», – давая вино, сказал: «Это есть Кровь Моя». Кто может изменить? Никто не чувствует компетенции, понимаете, чтобы такого типа Божественную установку каким-то образом, я бы сказал, изменить.

Что-то подобное можно сказать и о Таинстве брака, и других Таинствах, которые совершает сегодня Церковь.

– Вы знаете, устами православной скажу: если 300 немцев ушли из-за желания заключать браки ЛГБТ – это ещё и не раскол, если брать… мировую революцию. Но ушли ли они из Церкви или нет, согласились ли они с волей Святого Престола или нет?

– Я до конца не знаю, чем это закончилось. Но здесь тоже есть различие между благословением и уделением Таинства. Это была та дискуссия, когда подходит к тебе человек с просьбой: «Благословите меня», – то тем же не спрашивается, грешник ты или святой, правда? Священник благословляет. Поэтому здесь на том же уровне была дискуссия. Но если речь идёт об уделении Таинства брака, то здесь доктрина Церкви неизменна.

 

КОНСЕРВАТОР, КОТОРЫЙ БОИТСЯ ИЗМЕНЕНИЙ, ДЕЙСТВУЕТ ДЕСТРУКТИВНО, А ЕСЛИ ПРОГРЕССИСТ НЕ УВАЖАЕТ ОПРЕДЕЛЁННЫЕ ЦЕННОСТИ – ТО ЕГО РЕФОРМАТОРСТВО СТАНОВИТСЯ МУТАЦИЕЙ

– Мы в Украине гордимся тем, что присоединились к семье европейских народов, творим демократию. Но в тех странах, которые мы считаем образцом для подражания, есть серьёзное напряжение между либералами и людьми, постулирующими христианские ценности. Хотелось бы услышать ваши рефлексии о вызовах, стоящих перед христианской этикой. С одной стороны, мы должны быть открыты и страждущи, с другой – неконтролируемый поток миграции может привести к упадку христианской цивилизации. Где граница между состраданием и самосохранением нашей цивилизации?

– Поговорим сначала о либералах и консерваторах. Это очень интересная тема. Я бы не говорил о либералах, я бы говорил о прогрессистах и ​​консерваторах. Ибо слово либерал может иметь разное значение. В каждой культуре всегда есть те, которые боятся перемен, и те, которые хотят перемен, им открыты. Так было в ранней Церкви, так было потом в разные эпохи истории европейской цивилизации, в истории церковной жизни. Я думаю, что правда всегда где-то посередине. Так что консерватор, который боится перемен, действует деструктивно. И прогрессист, не считающийся с определёнными ценностями, просто отрывается от каких-то корней и тогда его реформаторство, собственно, уже становится не реформаторством, а мутацией, чем-то иным, не похожем на то, что было когда-то.

Поэтому я думаю, что сегодня Церковь, с одной стороны, должна быть носителем вечных традиционных ценностей, но с другой – быть современной в том, как она их передаёт миру. Ибо мир меняется, мы не можем говорить с современным человеком на греческом языке, ибо, очевидно, тогда духовное сокровище будет подобно чемодану без ручки. И тогда будет соблазн отбросить и оставить его в прошлом.

В этом состоит и смысл духовного просвещения. Мы стараемся сделать доступным новым поколениям то, чем Церковь была богата всегда, чтобы это сокровище можно было использовать сегодня.

Такое напряжение всегда существовало, оно полезно, но есть свои правила, как двигаться вперёд. Поэтому я за здоровое осовременивание.

Есть такое понятие "Ecclesia semper reformanda". Церковь – всегда в состоянии реформы. То, что требует перемен, необходимо изменять. Но есть какие-то вечные ценности, которые мы просто призваны передавать. Христово Евангелие мы должны донести до современного человека, ибо мы не хозяева, а служители этого Слова.

 

АНДРЕЙ ШЕПТИЦКИЙ НА КОНЕ ОБЪЕХАЛ ДЖУНГЛИ АРГЕНТИНЫ И БРАЗИЛИИ, ПОСЕЩАЯ КОЛОНИИ ПОСЕЛЕНЦЕВ ИЗ УКРАИНЫ

Теперь о мигрантах. Это довольно сложный вопрос. Мы понимаем, что сегодня иногда есть искушение для некоторых, я бы сказал, современных политических режимов – использовать мигрантов как некое оружие. То, что мы видим на белорусско-польской границе – искусственная миграция, которая срывает людей с их корней, со своей страны и ведёт их в другие общества. Но, с другой стороны, мы должны понимать, что живём в мире, переходящем из статического общества к динамическому.

Мы тоже являемся мигрантами. Мы [рассеяны] по всему миру. И это имеет свои положительные стороны и вызовы. Наша Церковь пережила уже четыре волны глобализации – благодаря нашим мигрантам. Именно потому, что наши мигранты ещё в конце XIХ века разнесли нашу Церковь от Канады, Америки, Бразилии, Аргентины и Австралии до Зелёного клина. А теперь – Арабские Эмираты, Южная Африка. Мы стали глобальной церковью. Тогда шли наши монахи, священники, сёстры-монахини за своими людьми и таким образом создали структуры по всему миру. То есть ещё мой предшественник – праведный митрополит Андрей Шептицкий – впервые осознал, что он не только локальный пастырь какой-то Галицкой провинции, тогдашней Галичины. Он обязан заниматься людьми, которые выехали [и расселились] по всему свету.

Вот в 2022 году мы будем вспоминать 100-летие его длительного визита в Латинскую Америку, где он лично на коне объехал джунгли Аргентины и Бразилии, посещая колонии приехавших туда из Украины поселенцев. И благодаря тому визиту эти общины сохранились, получили свою иерархию, а сегодня – это неотъемлемая часть украинского мира. Поэтому это явление имеет разные аспекты. Очевидно, когда мы говорим о проблеме мигрантов, которые будут приезжать к нам, то должны быть к этому готовы. Но пока мы ни психологически, ни социально к этому не готовы.

– Вот если бы всех окрестить ещё на въезде в Украину...

– Знаете, я думаю: чему нас сегодня учит Папа Франциск? Он учит видеть в мигрантах не опасность, от которой нужно защищаться, а людей, которым нужно послужить. Почему? Ведь судьба мигранта – это судьба каждого человека в этом мире. Апостол Павел говорит, что у нас здесь на земле нет постоянного пристанища. Мы граждане небесной родины, а здесь мы путешественники. Поэтому, если речь идёт о феномене миграции как таковой, то действительно это вызов перед украинским народом. Но когда речь идёт о мигрантах, которые приезжали в Украину – это будет вызов перед нашим государством. И мы должны к нему сегодня готовиться. И если другие народы гостеприимны к нам, то мы должны быть гостеприимны тем, кто к нам приезжает.

Мы праздновали Рождество. Христос с самого начала своего рождения был мигрантом. Не все готовы были открыть Ему дверь дома своего, Он родился в пещере (в хлеву). Сразу пришлось бежать с семьёй в Египет, потому что Его царь Ирод хотел уничтожить. Потом опять же из Египта вернулись домой, и тоже Иосиф искал безопасное место, где можно поселиться. Поэтому, если сам Бог был мигрантом, то это призыв для всех нас к тому, чтобы мы росли в нашей человечности.

 

ВОПРОСЫ ПОЛОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ – ЭТО ЧТО-ТО ГЛУБОКО ВНУТРЕННЕЕ, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЕ ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО – ЕГО ТЕЛЕСНОСТЬ, ПСИХИКУ И ДАЖЕ ДУХОВНОСТЬ

– С одной стороны, западная либеральная идеология выступает за свободу человека, равенство в правах сексуальных меньшинств, но иногда это приводит к кризису здравого смысла, дискриминации христианской традиции.

– Это одна из болезненных тем современного общества или современной культуры, очень не простая и многоплановая. Я бы здесь хотел, возможно, так – только начать размышления с определённых устоев, некоторых принципов.

Очевидно, что мы должны исходить из принципа достоинства каждого человека и уважения каждого, не зависимо от того, какое у тебя представление о тебе самом, о твоей половой принадлежности или политической, религиозной, этнической и т. д.

Прежде всего, мы люди, и сам факт, что у нас есть достоинство человеческой личности, требует уважения. Второе дело – уважение к человеку требует абсолютного отвержения насилия по любой мотивации. То есть применять насилие в отношении другого лица и оправдывать насилие как инструмент достижения какой-либо цели – не приемлемо.

А когда речь идёт о дискуссиях по половой принадлежности, а значит, половой роли, очевидно, что здесь мы переходим на совершенно другой уровень разговора и спора, уважая всех.

Мы, как христиане, верим, что Господь Бог сотворил человека мужчиной и женщиной. Есть два пола, и каждый из нас от своего рождения является мужчиной или женщиной. Это записано в нашей ДНК. И человек призван открыть содержание своей сексуальности и эту тайну реализовать. Не возражать, не репрессировать, а осуществить её, реализовать.

Мы, как христиане, верим, что половая принадлежность – это нечто очень глубоко внутреннее, обозначающее всё человеческое существо – его телесность, психику и даже духовность. Зато, когда мы говорим сегодня о гендере как социальной роли – это что-то внешнее, что-то текущее, переменное. Что-то, что принадлежит к конструкции моего сознания, моего воображения, самовосприятия и т. д. Я думаю, что будущее человека, будущее общества и государства зависит от того, сумеем ли мы различать общественную роль и человеческую половую принадлежность.

Будем ли мы понимать, что достоинство человека обозначает также и достойное отношение к его половой принадлежности. И мы не сможем до конца понять это таинство рождения и воспитания ребёнка без восприятия семьи как плодотворного, неразрывного союза мужчины и женщины. Ибо эта клетка, базовая клетка общества, даёт определённую стабильность, некий фундамент в любом человеческом обществе, независимо от религиозной, этнической принадлежности.

Если разного рода современные философии, идеологии повлекут за собой эрозию семьи как традиционного союза мужчины и женщины, человек в будущем будет чрезвычайно уязвимым. Один из плодов современного исследования: если ребёнок до семи лет воспитывается в семье, где есть папа и мама, он менее подвержен опасности поддаться манипуляции. А это очень важно для того, чтобы мы как человечество были не только объектом чьих-то инструментализаций или манипуляций, но и субъектами, которые строят своё будущее.

Современные философии уже по-другому смотрят на человека. Но христианское видение является общим не только для христиан разных конфессий, но и для иудеев, и мусульман. Это то, что действительно пытается сохранить достоинство человека, достоинство личности. Очевидно, мы, как христиане, ни в коем случае не можем оправдывать насилие по отношению к тем, кто думает иначе. Но, я думаю, мы имеем право отстаивать свою мировоззренческую позицию.

 

У НАС ЕСТЬ ЗАКОСТЕНЕЛЫЕ КОНСЕРВАТОРЫ, СЧИТАЮЩИЕ КАЛЕНДАРЬ ЧАСТЬЮ ИДЕНТИЧНОСТИ СВОЕЙ КОНФЕССИИ

– Если говорить о наших актуальных вопросах. Как нам синхронизировать усилия католиков и православных по внедрению новоюлианского-григорианского календаря?

– Я бы сказал, нам следует синхронизировать любые другие виды сотрудничества (улыбается). Честно вам скажу, я ещё не до конца доволен нашими формами и уровнем сотрудничества в целом, как такового. Думаю, вопрос календаря для Украины на сегодняшний день, действительно, пока разделяет. Потому что это не вопрос даты Рождества или других праздников, здесь проблема в отношении людей к этой проблеме. У нас есть очень, я бы сказал, закостенелые консерваторы, которые считают календарь частью идентичности своей конфессии. И если кто-то отважился бы реформировать календарь, у них закрадывается тогда подозрение, настоящая ли это Церковь. Традиционалисты такого типа есть во всех конфессиях. И я думаю, что пока хорошо, что все мы празднуем вместе в один день Рождество и Пасху в Украине. Это хоть какая стартовая площадка для следующих вещей.

Не все православные знают, что греко-католики отмечают праздники по юлианскому календарю. И мы со своей стороны стараемся действительно воспитывать своих верующих, потому что на братьев-православных мы не имеем такого влияния. Из года в год количество людей, убеждённых в том, что реформа календаря нужна, растёт. У нас ещё нет критического количества, которое позволило бы сделать уже некие формальные шаги, но оно понемногу растёт. Знаете из-за чего? Поскольку мы являемся глобальной Церковью, многие наши семьи сегодня имеют своих родных и близких, живущих в разных странах мира. И, например, когда дети празднуют по григорианскому календарю, а папа и мама – по юлианскому, встаёт вопрос перед семьёй: как нам быть? Это уже не искусственный вопрос, который задают там священник или епископ. Этот вопрос задаёт себе семья – как нам быть?

Я помню такую ​​вещь. Когда я студентом приехал в Рим, то наш приход Серия и Вакха служил по григорианскому календарю. После того как начали прибывать первые мигранты из Украины в 1990-х годах, приход сменил календарь и мы перешли с григорианского на юлианский.

– Почему?

– Потому что наши люди не праздновали в своих семьях Рождество 25 декабря. Они трудились. Что-то подобное я увидел и в Греции, когда я приехал священником, чтобы сформировать наш первый приход в Афинах (приехал 25 декабря, поскольку знал, что греки православные празднуют в этот день Рождество), то увидел, что наши люди в православной Греции не отмечали 25 декабря. И тогда мы начали формировать приход по юлианскому календарю.

Теперь наши общины начали меняться. То есть это уже не общины временных мигрантов, приехавших на заработки, а это уже настоящие диаспоры – люди, которые там поженились, вышли замуж, родили детей. У нас даже есть потребность употребления итальянского языка сегодня, в частности, для катехизации этих детей. И перед этой общиной стоит другой большой вопрос – ассимиляции. Если бы наша Церковь не отреагировала на нужды общины и не перешла на григорианский календарь, наши люди просто ассимилировались бы и потеряли свои украинские корни.

Жизнь требует перемен. У нас в Украине нет таких вызовов, нет проблем. Но, опять же, глобальное измерение нашей Церкви стимулирует развитие нового сознания, что изменение календаря актуально. Я надеюсь, что мы будем к этому двигаться. Но мы чувствуем, что просто не сможем осуществить эффективную календарную реформу сами. Так мы хотим это сделать вместе с нашими православными братьями.

 

ЭТИКА, ПРОЕЦИРУЕМАЯ В РОМАНЕ, ПРИПИСЫВАЕМОМ СУРКОВУ, АНТИХРИСТИАНСКАЯ ПО СВОЕЙ СУТИ

– РПЦ сейчас претендует на роль глобального духовного лидера, опираясь на власти России, которая пытается позиционировать себя чуть ли не главной хранительницей консервативных ценностей. Вы видите в этом угрозу?

– Я не вижу истины всех этих утверждений. Не буду говорить о роли Русской Православной Церкви, на которую эта Церковь претендует. Но разве традиционные христианские ценности являются фундаментом политики Российской Федерации? Ведь если углубиться в определённые философские постулаты, лежащие в основе разных геополитических рассуждений и движений, там постулаты совсем другие. И то, что на самом деле происходит, это инструментализация так называемых христианских ценностей в политических целях. Это моё впечатление. И очевидно, что это мотивировано определёнными целями.

Вот я очень хорошо помню, как эти дискуссии о европейских стремлениях украинского народа, которые начались ещё при Януковиче, а потом продолжились после Революции достоинства, столкнулись с такой пропагандисткой моделью, что Европа равна дехристианизации. А вот русский мир, мол, русский лагерь означает сохранение традиционных ценностей – либо вы остаётесь здесь, либо вы теряете свои христианские ценности. Я думаю, что это было совершенно искусственное противопоставление христианской и европейской идентичности. Очевидно, что иногда в политических целях мы хотим выдавать желаемое за действительное.

Как моралист я когда-то изучал определённые тексты, которые продуцировала русская элита, в частности, в начале 2000-х годов. И помните, был такой текст под названием «Околоноля», который приписывали г-ну Суркову. Если проанализировать этику, которая в нем проецируется, то она антихристианская по своей сути. Там всё человечество делится на две категории – юзерс и лузерс. Либо ты потребляешь других, либо другие потребляют тебя.

Это уже когда-то было в истории человечества в философии гностиков, когда люди онтологически были поделены по достоинству на разные категории. Что здесь христианского?

Даже если кто-то будет потреблять христианские ценности, для того чтобы постичь цели, поставленные такой философией, это будет уничтожение любых ценностей.

Я как христианин действительно понимаю, что мы должны эти смыслы, эти ценности сегодня помочь внести в новую культуру, которая формируется на наших глазах. Мы должны к этому стремиться. И Церковь не может позволить себе отдать эти смыслы в руки политиков или государства. Мы не можем переложить на плечи политиков задачу проповедовать христианские ценности. Если какая-то Церковь, даже исповедующая византийскую модель симфонии между государством и Церковью, в современном мире захочет, чтобы государство играло роль пропагандистки, или хранительницы, христианских ценностей – это уничтожит такую Церковь.

Мы должны, как Церкви и христиане, сами приступить к работе. Сами жить этими ценностями и не давать политикам проповедовать христианскую идею в современном мире, потому что они так или иначе её запятнают. Мы являемся учениками Христовыми и это наша святая задача – донести до современного человека полноту света Евангелия Христова.

– Политик должен проповедовать только образом жизни христианской.

– Абсолютно.

– Вопрос в две строчки. Устраивает ли Вас украинский религиозный ландшафт? Что да? Что не так?

– В чём-то – да, в кое-чём – нет. Что меня устраивает, за что мы благодарим Господа Бога? За религиозную свободу. Вот мы в независимой Украине наслаждаемся религиозной свободой. Более того, каждая новая приходящая власть начинает понимать, что государственно-церковные отношения, их здоровое развитие является залогом здорового развития Украинского Государства и нашего общества. Даже когда мы видим, что в первой половине каденции некоторые президенты считают себя очень могущественными и где-то так, знаете, маргинализируют Церкви, то во второй половине каждой президентской каденции диалог с религиозной средой всегда приобретает новую динамику, потому что политики понимают: без гражданского общества и Церквей, которые являются наиболее структурированной частью общества, им самим своими силами успеха не достичь.

Что меня не удовлетворяет? Что мы, христиане, между собой разделены, что мы, дети единой Киевской Церкви, сегодня разделены на разные конфессии. Мы видим, что сегодня даже православный мир делится на конфессии, прерывая евхаристическое сопричастие между собой. И такого типа атомизация, разделение не может нас радовать. И мы как Восточная Католическая Церковь считаем частью своей идентичности борьбу за единство между христианами.

– Последнее. После праздников приходят будни. Очень непростые для обычного человека. Как сохранить веру в наше время? Как её найти тем, кто её не имеет?

– Надо верить не только в праздник. Надо жить по вере каждый день. Христос родился, чтобы всё время быть с нами. Он никогда не обещал своим ученикам, что если вы в Меня поверите, вам будет всё очень легко. Нет. Но Он обещал всегда быть рядом. В самых трудных обстоятельствах Он вместе с нами. И Он есть тот, кто даст всегда силы, чтобы любые трудности благодаря Его присутствию пережить. Поэтому хочу пожелать, чтобы вы открывали каждый день присутствие живого Бога рядом и вместе с Ним за руку путешествовали по тропам вашей жизни.

 

Беседовала Лана Самохвалова,

Укринформ


ПУБЛИКАЦИИ

«УГКЦ, как добрая мама, провожает своих верных из Украины и встречает там, куда их забрасывает судьба», – владыка Степан Сус 29 июня

С начала полномасштабного вторжения миллионы людей в Украине получают тяжёлый опыт – что такое быть беженцем, оставить родной город или...