«Опасно, когда государство отдаёт предпочтение одной Церкви», – Глава УГКЦ для радио «Свобода»

Ваше блаженство, на Майдане сотни тысяч людей молились ежечасно, просили мира и достоинства для себя. Это были и католики, и православные, и иудеи, и мусульмане. Почему это явление было важным?

Феномен Майдана для многих является загадкой. Многие имели искушение манипулировать этими событиями или чувствами, которые возникали. Но Майдан поставил очень высокие моральные требования и перед украинским обществом в целом, и перед христианами, перед Церквями, в частности.

Революция достоинства была ни чем иным, как проявлением, с одной стороны, христианских, общественных ценностей, которые мы называем европейскими, а с другой – именно эти события вынесли на всеукраинскую дискуссию ключевые моменты социальной доктрины Церкви. И именно уважение к достоинству человеческой личности является первейшим принципом такой доктрины.

В кривом зеркале гибридной войны виновен в кровопролитии не тот, кто начал агрессию, а тот, кто стал обороняться. Не приходится ли Вам слышать обвинения, что Церковь, которая пошла за своей паствой в окопы, поддерживает войну?

 Это обвинение звучало с высоких трибун, в частности даже в контексте Папского синода 2014 года, где председатель Отдела внешних церковных отношений Московского Патриархата прямо сказал, что «униаты и раскольники» являются причиной войны в Украине. Хотя мы знаем, что Украина в тех обстоятельствах является жертвой несправедливой внешней агрессии. Сегодня не существует в Украине никакой силы, даже церковной, которая могла бы вывести на Площади миллионы людей. Так было и в конце 2013 года.

Часто упрекают, что мы поддерживаем «гражданский конфликт». Такими терминами оперирует агрессор

Сегодня, когда мы со своим народом даже на передовой, нас очень часто упрекают, что мы поддерживаем только одну часть украинского общества, таким образом, де-факто поддерживаем «гражданский конфликт». Такими терминами оперирует агрессор, который имеет целью из жертвы сделать виновного в войне.

На самом деле ни одна из украинских Церквей никогда не поддерживала никакой агрессии, ненависти и никогда не поддерживала войны. Во времена Майдана ВСЦиРО старался всё сделать, чтобы сохранить характер мирного протеста, не допустить агрессии власти против людей на Майдане. Нам этого не удалось. Мы были с теми людьми, которые готовы были отдать свою жизнь за справедливость.

Так же и сегодня – все украинские Церкви, в том числе и УПЦ Московского Патриархата, хотят быть рядом с солдатами, защищающими Украину. Майдан – это не какой-то «националистический переворот», потому что говорил на разных языках, молился на разных языках, на нём присутствовали священнослужители разных церквей, представители различных национальностей. И сегодня большинство солдат, защищающих Украину, разговаривают на русском. Это не только моральное право, но и гражданский долг. Поэтому Церковь рядом. Наши военные капелланы разделяют с ними все тяготы военного времени: и в радости, и в печали с ними и с их семьями.

Что вы можете сделать для паствы, которая осталась на оккупированных территориях – в Крыму, на Донбассе и в самой России?

Прежде всего – мы остаёмся вместе с ними. На оккупированной территории есть наши священники. Это был наш выбор. По ту линию разграничения осталось 11 приходов. И не все они сегодня функционируют должным образом. Но есть четыре священника, которые пастырствуют в Луганске и Донецке. Есть пять наших приходов в Крыму, которые удалось сохранить и защитить, даже при помощи дипломатического вмешательства Апостольской столицы. Один из видов служения – просто быть рядом, с другой стороны – быть голосом людей и мостиком, соединяющим те территории с большой украинской семьёй.

Возможно ли существование сильной Православной Церкви наряду с сильной Греко-Католической Церковью?

Сильные украинские Церкви – сила украинского общества и народа. Надо нам взаимно пожелать, чтобы все Церкви в Украине стали сильными, чтобы Украина даже в новый исторический период осталась христианским государством.

УГКЦ никогда не была государственной, но всегда была Церковью своего народа, который более 300 лет не имел своего государства. В разные исторические моменты наша Церковь фактически брала на себя определённые функции государства. Мы никогда не были и не хотим быть простым инструментом в руках политиков или государственной машины. Мы хотим иметь свободу, чтобы говорить правду и политикам, и государственным чиновникам.

Сосуществование различных Церквей в Украине – один из элементов госбезопасности. Сегодня Украина является поликонфессиональным обществом. И очень опасно, когда государство начинает делать фаворитом одну Церковь. Это создаёт напряжение в религиозном обществе. Принцип отделения Церкви от государства – весьма позитивный и должен сохраниться в украинском обществе независимо от того, какие ветры веют на властном Олимпе.

Я очень обеспокоен внутренними кризисами, которые переживают православные Церкви, в частности УПЦ (МП). Очень много людей отходят от Церкви. Часть ищет себе другую Церковь, но большая часть людей разочаровывается. Если современный человек чувствует себя преданным своей Церковью, то у него возникает недоверие к любой другой. Сегодня часто можно услышать в Украине выражение: «А, все попы одинаковы!» Это очень опасный феном, феномен секуляризации, потеря нравственных ориентиров.

Мы не вмешиваемся во внутренние православные процессы, хотя молимся за объединение украинского православия, работаем над тем, чтобы было восстановлено единство всех Церквей Владимирова крещения, чтобы можно было говорить о существовании единой поместной Церкви в Украине. Мы должны воплощать христианские ценности в жизни украинского общества. Если мы займёмся своими узкокорпоративными вопросами, будем воевать за власть, имущество, сферы влияния, то предадим потребности украинского общества и не выполним своей миссии – учить людей Божьему Слову.

Вы хотели бы объединить всех украинцев – греко-католиков под одним омофором?

Моё служение не ограничивается Киевской митрополией или территорией Украины. Я возглавляю Церковь, которая стала глобальной. Церковь глобального масштаба сделали именно наши эмигранты, разнесли Церковь по всем континентам – Северная и Южная Америка, Австралия, Западная Европа, Россия, Казахстан. Мы сегодня открываем верующих в Японии, в Китае, в Африке, на Ближнем Востоке. Наше стремление заключается не в том, чтобы иметь власть над всеми украинцами – греко-католиками по всему миру, а иметь необходимые ресурсы, чтобы каждый украинец – греко-католик имел возможность доступа к своему священнику.

www.radiosvoboda.org