Отец Николай Бычок: «Где бы я ни был, всегда встречал святых людей»

Отец Николай, который присоединился к Ордену Святейшего Искупителя (ОСИ, на укр. – ОНИ, Орден Найсвятішого Ізбавителя) ещё молодым парнем и первый пастырский опыт получил в Прокопьевске, где работал с молодежью и занимал различные административные позиции в Ордене, а сейчас служит в украинском приходе в Ньюарке. Короткий разговор об опыте пастырства в Сибири и в Америке, о реакции на весть о назначении и первых соображениях о приоритетах в служении в Австралии и Новой Зеландии.

– С какими чувствами Вы приняли новость о Вашем назначении в Австралию?

– Выбор нашего Синода и Святейшего Отца стал для меня огромной неожиданностью. Блаженнейший Святослав сообщил о решении Синода и Папы Франциска, начав со слов: «Напоминаю радостную новость: не бойся!» Сначала я даже слова не мог произнести, настолько был удивлён. У меня было много вопросов: почему я? разве я достоен? разве могу взять такую ​​большую ответственность? Скажу честно, что даже некоторый страх охватил моё сердце. Я попросил несколько дней на размышление, и это были одни из самых тяжёлых дней в моей жизни. Наконец согласился. Принимая решение, я руководствовался, прежде всего, молитвой, потребностями Церкви в Австралии, осознанием того, что это не я выбрал, а меня выбрали, что Господь через Синод посылает меня на благо нашей Церкви и наших верующих. Вдохновением для меня стала история основателя нашего Ордена святого Альфонса Лигуори. 9 марта 1762 года, когда святому Альфонсу было 66 лет, делегация от нунция принесла ему весть об избрании его епископом епархии святой Агаты в Готе, Италия. Святой Альфонс сначала отказался, считая, что слишком стар и немощен, но когда посланцы от нунция пришли во второй раз с личной просьбой от папы Климента ХІІІ, согласился со словами: «Бог хочет, чтобы я стал епископом, то и я хочу быть епископом». Также большой поддержкой для меня, учитывая то, что я буду самым молодым епископом австралийского епископата, стали слова Апостола Павла, обращённые к Тимофею, первому епископу Эфеса, которому, по преданию, было чуть больше 40 лет: «Пусть никто не презирает твоего молодого возраста, но будь примером для верных – словом, жизнью, любовью, верой и чистотой. Пока приду, уделяй внимание чтению, утешению и обучению» (1 Тимофею 4, 12-13).

Теперь, когда пыль новости понемногу оседает, могу лучше разобраться со своими чувствами. Я чувствую благодарность: Богу и людям. Благодарен редемптористам, с которыми прожил большую часть своей, хотя и недолгой жизни. Это сообщество, которое мне дало всё, сообщество, с которым я шёл в минуты радости и печали. Спасибо приходу Иоанна Крестителя, всем прихожанам, которые помогали общине расти духовно и материально. Бесконечно благодарю собратьев и настоятеля нашего храма в Ньюарке о. Тараса Свирчука. Благодарю также Филадельфийскую архиепархию, где я работаю последние пять лет, – митрополитов Стефана и Бориса, священников, с которыми я служил, и верных, которых посещал и с которыми познакомился.

– Расскажите о Вашем опыте пастырства в России. Чему он Вас научил и как поможет в епископском служении в Австралии?

– Сразу после рукоположения в 2005 году, наш Провинциальный Совет отправил меня на служение в Сибирь, в город Прокопьевск Кемеровской области, где с 1959 года редемптористы проводили пастырскую миссию.

Ещё раньше я там проходил свою диаконскую практику. Мне очень нравилось быть среди людей, быть на миссионерской территории, делать то, что соответствует харизме редемптористов. Люди, принадлежащие к приходу Матери Божьей Неустанной Помощи и около десятка станиц, некоторые на расстоянии до 300 километров от Прокопьевска, много пережили, натерпелись. Они были вывезены в Сибирь, но остались верными своим традициям, культуре, вере. Меня захватывали их рассказы о том, как в 60–70-е годы они, когда в Украине Церковь преследовалась, не боялись колядовать, ходить с вертепами, шутя: «А куда нас дальше могут сослать?» Хотя, конечно, было страшно, потому что иногда арестовывали священников и запугивали, однако священники продолжали служить. Служили в домах и на квартирах, церковь же построили, когда Советский Союз распался.

Мы служили в восточном обряде для украинских греко-католиков, и в латинском – для римо-католиков, поскольку там живут потомки немцев, которые тоже были выселены в Сибирь.

Пытались работать с молодёжью и детьми, летом проводили лагеря. Выбирали особые, сказочные места, чтобы дети учились ценить не только красоту духовной жизни, но и красоту природы. Наши лагеря были успешными, но даже после лагеря дети редко появлялись в церкви – разве что на Рождество и Пасху. Это для меня, как для священника, было определённым разочарованием, потому что иногда выглядело, что результат труда нулевой. Молодёжь и детей пригласить, привлечь к Церкви было трудно, прежде всего, потому, что родители не приобщались к христианскому воспитанию и не подавали пример, и то, что мы вкладывали в течение недели или даже месяца в лагере, не имело поддержки дома и не могло укорениться. Поэтому в церковь приходили преимущественно пожилые люди, порой, с внуками. Поражало то, что дети выселенных советской властью уже почти не говорят на украинском языке, хотя в Канаде, Америке, Австралии иногда на украинском говорит и четвёртое, и пятое поколение мигрантов.

Наш приход также сотрудничал с местным «Каритасом» – мы посещали больных СПИДом в центральной больнице рядом с церковью, со временем нам даже выделили комнатку для молитв и духовных бесед. Нас часто звали к умирающим, особенно молодым. Вместе с «Каритасос» мы занимались домом матери и ребёнка для женщин, больных СПИДом. Это был невероятный опыт служения наиболее опущенным, к которому нас призывал наш святой основатель Альфонс Лигуори.

– А каково служение в Америке?

– Есть что-то общее. В Сибири не было достатка, и приходилось видеть людей, проживающих в бараках, как в XVIII веке, в очень скромных бытовых условиях, но ещё больше поражало духовное запустение. В Америке же есть благосостояние, но тоже можно наблюдать определённый духовный упадок. Наш приход святого Иоанна Крестителя в Ньюарке имеет огромный храм – до 800 сидячих мест. Церковь была построена в 1965 году, чтобы служить потребностям большой активной общины. В школе при церкви обучалось 500 детей. Тогда в этом районе жили преимущественно украинцы, и в церковь ходили тысячи. Это закончилось, когда в силу различных обстоятельств, в частности потому, что район стал опасным, украинцы стали выезжать. Теперь возле церкви живёт несколько процентов прихожан, а подавляющее большинство добирается из разных окрестностей, преодолевая иногда десятки, а некоторые даже и сотни, километров, чтобы быть на Литургии. В воскресенье есть 200–300 человек. Основное служение осуществляется в воскресенье, ведь в течение недели наши прихожане работают, мы их не видим, и для нас это является проблемой. Мы проводим катехизации, имеем библейский кружок, посещаем людей в домах, например, сейчас – с иорданскими посещениями. Кстати, это посещение здесь, в Америке, действительно пастырское, а не так, как порой бывает в Украине, что священник не может уделить достаточно времени, поскольку нужно посетить многих людей из прихода. У нас есть время, и мы очень ценим эти возможности быть с людьми, слушать их боли, искать вместе ответы на их вопросы. Их, как и украинцев Сибири, беспокоит, что их дети отходят от Церкви.

Однако среди всех вызовов – и в Сибири, и в Америке – я везде встречал святых людей, которые, имея сложную жизнь, преодолевая трудности и препятствия, умеют жить духовно, не пропускают воскресных литургий, даже когда выпали большие снега или иные обстоятельства. Они для меня стали огромным примером и вдохновением. Они ценят личную связь с Иисусом Христом. Это меня призывает работать.

– Рано говорить о планах, но каковы первые интуиции о будущем служении в Австралии?

– Я получил новость о назначении в то время, когда весь мир с ужасом следил за новостями о пожарах в Австралии. В духе солидарности я молился со всем миром, со страдающими людьми. Таково моё первое знакомство – молитва солидарности за страну, в которой буду служить, и за людей, страдающих там.

Я сам никогда в Австралии не был. Слышал рассказы от своего собрата отца Игоря Колесника, от владыки Петра Стасюка, с которым несколько раз виделся, когда он посещал наши монастыри в Украине. Поэтому моим первым приоритетом будет знакомство с людьми, чтобы черпать от них опыт и понимание страны. Хочу услышать и понять своих верных.

Из предыдущего пастырского опыта знаю, что приоритетом будет работа с молодёжью и детьми, ведь это надежда и будущее Церкви, также необходимо прилагать усилия, чтобы налаживать дружеские отношения со священниками и сёстрами-монахинями, которые являются первыми сотрудниками епископа.

– Каким епископом Вы стремитесь быть?

– Прежде всего, хочу оставаться простым: чтобы эта шапка с крестом, как порой называют епископскую митру, меня не изменила, чтобы я оставался доступным для людей. Хочу быть мужем молитвы и примером для священников, монашествующих и верующих. Папа Франциск не раз подчеркивал, что пастырь должен «пахнуть овцами». Мы должны быть близко к людям, чувствовать их жизненные трудности, проблемы. Быть рядом, дружить с ними в минуту радости и испытаний.

Беседовала Марьяна Карапинка