Священник из диаспоры, который стоял на баррикадах: «Майдан – это очищение народа»

Они провели в Киеве семь суток, из которых ночной штурм баррикад оказался самым сложным. Сразу после возвращения священников в Чикаго корреспондент VIDIA пообщалась с отцом храма святого Иосифа Обручника УГКЦ Николаем Бурядником.
Отец Николай в 2004-м не смог вылететь в Киев на Оранжевую революцию. Когда же в Киеве начало назревать ещё одно историческое событие, он почти мгновенно купил билет на самолет.
 

- Я верю, что у каждого человека своя роль и он должен нести своё служение. Служение священника – быть с народом, И это миротворческий элемент. Во время, когда все готовы друг на друга наброситься, нужно немного холодного ума и авторитета. Церковь сейчас может влиять на многих людей. То, что делают священники, и стало одним из толчков, почему мы с отцом Ярославом поехали в Киев.

Один сотрудник «Беркута» в анонимной исповеди сказал: «Не сыпьте на нас проклятия...». Они стоят и не знают, поверить политикам или поверить Майдану. Людей судить нельзя, надо судить систему и грех, безнравственность поведения.

После ужасного избиения студентов мы услышали, что на месте нужны психологи, которые помогли бы вывести их из кризиса. Кроме того, что я священник, я профессиональный капеллан уже 11 лет. Отец Ярослав также. Это нас задело, мы решили, что должны хоть немного что-то там сделать, быть там, присутствовать, представить общество или передать средства, поговорить с людьми. Мы пробовали это делать и были счастливы, что в нашей помощи даже не нуждались – настолько самодостаточно там всё работает. У меня сложилось впечатление, что я посетил Небесный Иерусалим. Я почувствовал живительную энергию моего народа и моей земли. Для меня это была потребность в возрождении духа.
На «счету» отцов из диаспоры – 7 дней и 2 ночи на Майдане, один штурм баррикад, десятки прочитанных молитв, сотни новых лиц, друзей.
- Ночь с 10 на 11 декабря была тяжёлой. Мы хотели попасть на Майдан со стороны Европейской площади, однако нас не пускали внутренние войска и «Беркут». Впоследствии к ним присоединились «титушки» под председательством Царёва. Их пропускали без проблем, после того как те показывали какие-то удостоверения.
Силовики хотели захватить часть Майдана со стороны Дома Профсоюзов, мотивируя, что это государственные сооружения и что коммунальщики должны выполнять свои обязанности. Сюда приходил судебный исполнитель, зачитывал решение суда. Хотя, по закону, он не имел права этого делать в то время суток. В один момент мы услышали, что начинается драка. Тогда мы с отцом Мендюком отправились на баррикады. Что интересно, «Беркут» нас пропускал. Мы были в подрясниках, с крестами – и они нас пропускали. Казалось, что рядовые «Беркута» хотели, чтобы мы были внутри.

- У вас сложилось впечатление, что силовики не хотели конфликта?
- Никто не хочет этого конфликта. Трудно поверить, что это произошло тогда. Эту провокацию организовывали специально. Но это ещё больше подставило власть. Ибо утром приехало ещё больше людей. Тогда мы пошли непосредственно на баррикаду. Помолились вместе с ребятами – какая была молитва!

Я видел героев. Раньше я о них читал, а теперь видел: бабушка, которой 80 лет, в молитве, молодых людей, которые говорят на разных языках, не заботятся, какая у кого религия или убеждения.

Любой страх – естественный. Не бояться было нереально. Но было внутреннее ощущение, что всё будет в порядке. С одной стороны стоял «Беркут» и внутренние войска, с другой – наши ребята в касках. И те, и те хотели решения и боялись друг друга.
 

- Что же или кто всё-таки помог сдержать наступление?
- Нельзя сказать, что это был кто-то один, два или три. Силовики взяли депутатов в кольцо, потому что они пробовали блокировать наступление. А нас они не выгоняли. Никто не бил депутатов, просто не давали им выйти. Нас ни разу никто не тронул. Мы молились «Богородица» и «Отче наш» и видели, как те ребята из внутренних войск молились шёпотом. Они были холодные, голодные. Даже в туалет не ходили. Их кормили раз в день. В 5 часов утра давали паёк, даже горячего не было. Очевидно, что их запугивают, поэтому однозначной оценки ситуации у «Беркута», солдат не может быть.
 

- Из ваших наблюдений – возможно, чтобы «Беркут» и войска перестали выполнять приказы власти, изменили сторону противостояния?
- Я верю, что это очень реально. В момент, когда власть станет нелегитимной, они увидят, что их бросают, а это происходит уже – они стоят между одним мечом и другим. Они уверены, что там стоят отряды, которые будут их расстреливать. Они не уверены, что должны делать. Видят, что их начинают постепенно подставлять. Это слабость власти. Сейчас такая реальность, когда чувствуется, что людям это надоело. Это трудно описать. Людям с интеллектом и европейской культурой трудно быть униженными в таком состоянии. Мы были глубоко ранены. Но мы ещё восстаем благодаря стремлению к свободе.
У меня сложилось впечатление, что я посетил Небесный Иерусалим. Я почувствовал живительную энергию моего народа и моей земли. Для меня это была потребность в возрождении духа.
Один сотрудник «Беркута» в анонимной исповеди сказал: «Не сыпьте на нас проклятия, мы такие же люди, граждане, патриоты». Им грозит не только увольнение с работы, им грозит тюрьма. Они стоят и не знают, поверить политикам или поверить Майдану. Никто из нас не в их обуви, чтобы понять их. Людей судить нельзя, надо судить систему и грех, безнравственность поведения. И надо оценивать, что каждый человек должен иметь свою ответственность.
Ещё очень важно – не призывать к вооружённым действиям, особенно из-за границы. Нет ни одного морального права осуждать людей на месте. Помогайте, чем можета, но не осуждайте.

- Отче, сейчас Церковь активно поддерживает Майдан – и молитвой, и помещениями. Какую роль Вы как священник определяете для духовников на Майдане?
- Государство было создано на основе религии. Именно религия стала толчком объединения – сознательным или бессознательным. Бог принимает и творит чудеса. Бог принимает глину и творит нас. Бог принимает, возможно, даже Януковича, чтобы изменить нас. Не потому, что он создал его. Мы сами создали его и разрешили. Теперь через него идёт исцеление народа.
Люди нуждаются во внутренней поддержки. У них есть идея и они работают для неё. Но им нужен кто-то, кто бы их поддерживал. Присутствие священников, епископов, монашествующих позволяет людям чувствовать, что они не одни, а есть присутствие Божие. Это напоминание, что Бог всегда с ними. Церковь не может быть отделена от народа, не может закрыться в храмах.

- Вы почувствовали на Майдане невероятную энергию. Многие люди говорят о том, что их обуревают чувства, которые трудно объяснить. Это конструктивная энергия, которую важно сохранить. Как не дать ей погаснуть?
- Пока об этом заботился Янукович. Каждый раз после наступления собиралось больше людей. Это по принципу христианского мученичества – мученики стали семьёй для христиан. Так долго, как власть будет оказывать сопротивление, люди будут стоять. Также нам нужно бороться с финансами власти, закрывать въезд в другие страны.
 

Не бояться было нереально. Но было внутреннее ощущение, что всё будет в порядке. С одной стороны стоял «Беркут» и внутренние войска, с другой – наши ребята в касках. И те, и те хотели решения и боялись друг друга.

Майдан здесь, в Чикаго, не менее важен, чем там. Мы живём в состоянии «гомо советикус». И в Украине, и здесь – мы должны освобождаться. Майдан является нашим лечением, очисткой народа. Этот процесс очень важен и очень болезненный. Бог даёт возможность как хирург удалять эти опухоли. Мы должны исцеляться не только там, но и здесь. Иначе и дальше будем несчастны.

- Как поддержать Евромайдан украинцам за рубежом и ощущается ли там поддержка?
- Собираться здесь, как мы это делаем, посылать средства, давать их добродетельным. Люди иногда скептически думают, что политики их растратят. Такая информация была и в 2004 году. Мы передали средства непосредственно. Приехали к казакам, которые держат самооборону, собрали средства, они подписались. Можно переслать деньги родным, знакомым, заплатить кому-то за билет на Майдан. Туда нужно ехать – жильё найдётся. Каждый человек там очень важен, особенно, когда на две тысячи человек наступает «Беркут» и внутренние войска. Очень важен каждый человек.

- Что вы считаете достижением Евромайдана?
- Осознание людьми счастья свободы, счастья надежды. Осознание того, кто ты есть. Что ты свободный человек. Что ты народ. Быть частью этого народа, этого изменения или преображения. Это ощущение будет менять людей.
Мы всегда восставали и никогда не сдавались. Это трудно описать. Это интуитивное состояние счастья, радости, что ты горд быть частью народа, его веры, культуры. Я буду долгое время в жизни думать о том, что имел честь от Бога это пережить.
Я видел героев. Раньше я о них читал, а теперь видел: бабушка, которой 80 лет, в молитве, молодых людей, которые говорят на разных языках, не заботятся, какая у кого религия или убеждения. Даже те, из анти-Майдана, приходили поесть. Их кормили, пока они провокаций не делали.
Там нет спасителя, что нас спасёт, придёт и решит все наши проблемы. Там никто не ищет Прометея. Все являются лидерами. Все являются работниками.
Я увидел зрелую нацию. Наша молодёжь повела себя, как зрелая часть нации. Сделала то, что от неё требовалось: объединила политические силы, которые не были дружны между собой. Люди сами управляют Майданом. Они говорят политикам, что они хотят, а не наоборот. Они стараются найти общий язык и делают.

Там нет спасителя, что нас спасет, придет и решит все наши проблемы. Там никто не ищет Прометея. Все являются лидерами. Все являются работниками.

vidia.org