100 фото заброшенных украинских храмов Польши

Вместо вступления
Экстерминация определённой группы населения всегда ведёт к уничтожению следов её культуры, выразительными признаками которой являются сакральные памятники. Это характерно не только для Польши, где после Второй мировой войны проводилась экстерминация украинского населения с территорий юго-восточного пограничья и украинские церкви оказались в невостребованном состоянии. Подобное произошло и в Украине, где вследствие выселения польского населения с территории Галичины и Волыни в таком же состоянии оказались костёлы, а в Крыму, после полного выселения крымскотатарского населения, – мечети.
В Польше можно очертить определённые регионы, где судьба церквей сложилась по-разному. В первую очередь, это Западная Лемковщина, территория которой совпадала с территорией Тарнувской латинской епархии. Тогдашний епископ Ян Пётр Степа сразу после выселения издал распоряжение, по которому все греко-католические церкви были включены в латинский обряд. Это дало возможность сохранить практически все достопримечательности, включая их архитектуру. На территории же Перемышльской католической епархии такого распоряжения не было. Поэтому часть церквей превратили в костёлы новые жители, заселившиеся в сёла, и начали приспосабливать их к своему обряду, что привело к исчезновению иконостасов, внутреннего убранства. Ещё в худшей ситуации оказались церкви в местностях, куда польское население не захотело заселяться. Эти церкви практически пропали в течение нескольких десятилетий, потому что использовались как склады, конюшни для скота. Особенно тяжёлая судьба горных церквей в местностях, где поселились греческие переселенцы – в основном коммунисты, что относились неподобающе к нашим культовым сооружениям.
С течением времени возникла ещё одна проблема. Польские общины возводили новые храмы, а старые приспособленные церкви оставляли на произвол судьбы, что вызвало их разрушение.
Фотографии Петра Дурака, выполненные в последнее десятилетие, собственно, и фиксируют состояние памятников нашего присутствия на этих территориях, показывая как древние, уже длительное время простоявшие руины каменных церквей, брошенных сразу после выселения украинцев, так и новые, никому не нужные уже церкви. Это боль души и раны этой земли, которую лишили жителей, заботившихся и любивших её.

Василий Слободян,

историк, исследователь сакральной архитектуры, руководитель

здательского отдела института «Укрзападпроектреставрация»
 

Рассказ фотографа
 

Пётр, скажите, когда вы начали фотографировать забытые каменные и деревянные церкви и почему?
Фотографировать храмы я стал с 2009 года, после того как вернулся из поездки в зону отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС. Я ищу места, покинутые человеком, связанные с историей моей страны, польско-украинскими конфликтами, а также акцией выселения украинского народа с польских земель после Второй мировой войны.
Я знал о существовании в Польше украинских церквей, некоторые из них я посещал, странствуя в горах Бещадах, или Низких Бескидах, однако я не догадывался, что многие из них в плачевном состоянии: они заброшены и никто о них не заботится. Первым шагом стала книга Анджея Стасюка «Белый ворон», в которой герои ночуют в заброшенной церкви. Я захотел найти это место. Впервые я поехал по следам забытых церквей на велосипеде, как раз перед защитой магистерской работы. Я хотел провести несколько дней подальше от цивилизации и направился к Перемышлю. Путешествуя по Перемышльскому Предгорью, я обнаружил несколько заброшенных церквей. Я тогда ещё не фотографировал, но уже почувствовал магию пребывания в этих местах, великую силу веры и духовную энергию, которая осталась здесь с давних времён.
Вера жителей этих земель до сих пор ощущается в воздухе. Воображение работает и придумывает разные образы, как всё раньше выглядело. Однако очень грустно видеть, в каком состоянии могут оказаться святыни. Те, кто их возводил, были людьми бедными, каменщиками-самоучками и плотниками, которые вложили в строительство этих церквей весь свой талант, всю свою жизнь. Сердце сжимается от жалости, когда смотришь как всё разрушается или забирает природа. Впечатляющее зрелище – наблюдать за тем, как внутрь святыни падает снег. Я по образованию полонист и писатель, визиты в оставленные церкви были для меня источником вдохновения для творчества и создания литературно-фотографического альбома из этих путешествий.
С 2009 года я возвращался к заброшенным церквям несколько раз, но местом изучения для меня стал, в основном, юг польского Расточья.
 

Как вы находите эти объекты?
Когда я начал путешествовать и фотографировать как любитель заброшенные церкви, ещё не было ни одного исследования или локализации этих объектов. Я узнавал о каком-то памятнике и ехал на то место. Чаще всего местные люди рассказывали о существовании в нескольких километрах, в соседнем селе, ещё одной разрушенной и заброшенной церкви, и я устремлялся туда. Позже стала появляться информация в Интернете, сейчас есть опубликованные исследования, но с ними проблема, поскольку они рассказывают о всех церквях: и тех, что уже давно нет, и тех, которые были отремонтированы и служат туристам или тех, что стали римско-католическими костёлами. Поэтому я обычно использовал отработанную схему – ехал на место и выяснял у людей.
 

Как происходят ваши поездки?
Выезжаю к церквям на один-три дня. До ближайшей – от моего дома 120 километров. Впервые я поехал на велосипеде, а позже много раз ездил с двумя друзьями. Если кто-то из нас узнавал о ещё одной церкви, мы скидывались на бензин и ехали фотографировать. Позже я уже ездил сам, на собственном автомобиле. Каждый выезд – другой, так же как и места, которые мы посещаем. Одни церкви стоят заброшенные, открытые и превращаются в руины. Некоторые закрыты, поэтому нужно найти ключ, который приходится искать по всем углам. Ключи от церкви обычно находятся у представителей местной власти, например в сельском правлении или у ксёндза, который служит в новом костёле рядом. Порой нам отказывались давать ключ, тогда мы заходили нелегально, но никогда ничего не уничтожали. Как правило, нам удавалось найти дыру в крыше или выбитое окно. Я никогда ничего не забирал и не портил – только делал фото и исчезал.
 

Что для вас значит эта архитектура, на что обращаете внимание прежде всего?
Сначала моё внимание привлекал процесс смешивания «sacrum» и «profanum» (священного и осквернённого) в этих местах. «Sacrum» имеет там огромную силу, которая осталась по старой вере жителей. «Profanum» – это природа людей, которые уничтожают эти места. Меня восхищала красота необычной архитектуры, забытой и разрушающейся, и сила эмоций, которая связана с этими местами. Я обращаю внимание, прежде всего, на различные проявления уничтожения и забвения и хочу задокументировать то, что ещё осталось. К сожалению, я вижу, что с каждым моим возвращением в эти места становится всё хуже. Когда я посетил все храмы, то начал к ним возвращаться и выискивать детали, сосредоточивался на одиночных иконах, на элементах убранства. Это чрезвычайно символические предметы, которые когда-то трактовали с огромным уважением. А сейчас они сокрушены, они страдают и рассказывают об этом. Я бы хотел передать с помощью моих фотографий трагедию этих мест.
 

В чём самые большие проблемы заброшенных украинских храмов Польши?
Церкви – это элемент, которого польская власть опасается. Это свидетельствует о драматической истории нашего края, истории человеческой боли и изгнания. Это напоминание о людях, которые были убиты или изгнаны из своих домов. Поэтому у власти разнородный подход к этой теме. Самые ценные и богатые церкви долго ждали ремонта, но всё же были отреставрированы, и сейчас их показывают туристам, они служат музеями. Их убранство после войны было разворовано, а сегодня его тщательно реконструировали. Некоторые церкви имели счастье стать римско-католическими и были адаптированы под костёлы. Сегодня там проходят богослужения, правда, в римском обряде. Однако я всё больше замечаю, что возле древней церкви, которая стала костёлом, через некоторое время строят новый больший храм, а древняя церковь приходит в упадок. Порой, это была маленькая церковь, которая не могла вместить всех прихожан, а иногда речь шла об амбициях ксёндза, который хотел служить в новом костёле. Доходит до того, что церковь, которая уцелела после войны, за несколько лет, став никому не нужной, приходит в упадок.
Хуже было с церквями, которые остались после войны без употребления. Они были переоборудованы под склады местных государственных сельских хозяйств (PGR – Panstwowe Gospodarstwa Rolnicze). Никто не обращал внимания на то, что удобрения и сельскохозяйственный инвентарь уничтожали настенную живопись и иконы. Здания никто не ремонтировал, они разрушались, а в 90-е годы, после упадка PGК, стали никому не нужными. Церкви запирали на замок, а иногда не было и этого. Некоторые разобрали жители на строительный материал, другие – служили курятниками и хлевами. Одна из церквей, которую после войны переделали в склад, служила общественной уборной. Доску с дыркой там установили на месте древнего алтаря. Сейчас в Польше не все так хорошо, как хотелось бы. Возникают общества, которые хотят спасти от уничтожения подобные объекты, но они заботятся о собственной выгоде, а не об улучшении состояния оставленных церквей. Я был свидетелем нескольких ремонтов таких святынь: их они перестраивали на собственный вкус, без оглядки на старину. Кое-кто сделал из этого бизнес. Нужно составить проект в ЕС о ремонте церкви, и тогда можно получить много денег, но позже такие «хозяева» договариваются со знакомыми строителями и ремонтируют подешевле, подавая липовые фактуры с завышенными в несколько раз ценами и имея выгоду. Как следствие – на месте церкви стоит какое-то чудовище. Также встречаются случаи поджогов, или церковь постепенно разбирают на дрова.
 

Популярны ли среди поляков путешествия к таким местам или это одна из форм сталкеринга?
Сегодня фотография стала широко доступной. Всё больше поляков отправляется в путешествия к заброшенным местам, делают фотографии. Для меня такими местами паломничества стали забытые церкви, для жителя Шлёнска (Силезии) – это заброшенные фабрики и рудники. До некоторых церквей трудно добраться, поэтому приходится совершать экстремальные поездки. Но есть люди, которым это нравится. Таких не много. И когда я приезжаю к какой-то далёкой церкви, двери её чаще затянуты паутиной.
 

Жизнь продолжается возле заброшенных церквей?
По-разному. Большинство таких храмов находится в центрах сёл и городков. Они стоят себе посреди населённого пункта, как укор совести. Но есть и такие, что стали единственным следом несуществующего села. Например, в местности Кописно, в Перемышльском Предгорье. Село полностью перестало существовать после войны, но церковь сохранилась, пожалуй, только из-за того, что там не было даже хорошей дороги для проезда. Сейчас в поселении проживает всего 3 человека. Или другой случай – село Вижлув существовало, пока там был PGR, а церковь служила костёлом. Когда хозяйство пришло в упадок, люди покинули село, а церковь и несколько домов остались брошенными на самой границе с Украиной. Сейчас церковь находится на окраине села, но так заросла деревьями, что мало кто о ней помнит.

Вы будете продолжать свои поездки?
Я побывал уже во всех заброшенных церквях в юго-восточной Польше. Больше уже, наверное, нет. Я слышал, что есть ещё одна или две в Подляшье. Обязательно съезжу туда, но уже с лучшим фотоаппаратом и объективом. Каждый раз я вижу, как эти объекты уничтожают и они медленно исчезают. Моей мечтой является многодневный пленэр в Украине, я хотел бы посмотреть заброшенные после войны польские костёлы. Во время одного из визитов в Украину я посетил 9 таких достопримечательностей, хочу представить лучшее на выставке «По обе стороны Буга – забытый sacrum».
 

Беседовал Богдан Ворон

Биографическая справка фотографа
Пётр Дурак родился в 1985 году в Мельце, Польша. Журналист, писатель, поэт, путешественник. Выпускник филологического факультета в Университете Жешува. Он автор двух книг о приключениях, психологии и путешествиях, а также двух поэтических сборников. Победитель национальных литературных конкурсов. Путешествует нетрадиционным способом: на надувном плоту он одолел несколько рек, занимается фотографией оставленных человеком мест, преимущественно старых шахт и сакральных сооружений.

artes-almanac.in.ua